Мне Владислав Петрович запомнился молодым и энергичным писателем, с которым судьба познакомила меня еще в студенческие годы, когда учился на журфаке в Свердловске.
Тогда несколько раз встречался с ним – и у него на квартире и в отряде «Каравелла», который он создал и которым руководил много лет. Делал интервью для газет и отснял несколько пленок.
Остались у меня книги, подписанные Владиславом Петровичем – «Мушкетер и фея», «Колыбельная для брата».
Мы, студенты журфака знали, что среди знаменитых выпускников факультета был и Крапивин. Помню, как однокурсник Александр Башлачев, ставший позже знаменитым рок-музыкантом и поэтом, держал в руках курсовую работу студента-Крапивина. Оказалось, что он был в те годы любимым автором Башлачева.
Владислав Крапивин — советский и российский детский писатель, а еще «автор» легендарного пионерского отряда «Каравелла», воспитавшего не одно поколение свердловских ребят.
Мой однокурсник. Детский писатель Юрий Шинкаренко, также знавший Владислава Петровича еще со студенческих лет написал на своей странице в соцсети.
«Сегодня рано утром, когда дети только-только начали просыпаться, чтобы пойти в школу, не стало Владислава Крапивина».
Свои слова Юрий Шинкаренко сопроводил фотографией моря.
«Это море под Севастополем. Оно такое же большое, как творчество Владислава Петровича. Оно удивляет, освежает и не перестает радовать. Оно бессмертно – по крайней мере, по сравнению с человеческой жизнью.
Оно дружелюбно к тем, кто его понимает и сообразуется с его законами. И непримиримо к недалеким балбесам, которые лезут туда, чтобы измерить на свой куцый аршин.
Любимый крапивинский Севастополь вернулся к нам. Заново возвращается к нам и творчество Владислава Петровича, оттесненное было мелкотравчатым, на крохотный аршин обывателя, прагматизмом и настороженной, навязанной профессиональными хейтерами опаской («Как бы чего не вышло с этими его мальчиками!»). С хейтерами всё ясно: у них герастратова задача разрушить не просто мир Крапивина, а само детство, детство как феномен, детство как гарантию преемственности отваги, романтики, неискоренимой любознательности и непримиримости ко всему подлому.
Ясны и наши рубежи защиты: сохранить надолго образ певца этого детства, такого детства, сохранить «своего» Крапивина, не дать очернить его или, хуже того, разобрать по лакированным умильным открыточкам.
Творчество Крапивина возвращается. Оно возвращается в полную силу, как штормовая волна, как игра света и теней на морском горизонте. Как задорный крик отважного юнги на наклоненной палубе парусника. Оно возвращается не как экзотическая прихоть выдуманного литературного и стилистического мира.
А как жесткая жизненная необходимость. Твоя, моя, наша. Ведь нельзя жить без утренней звезды в походном небе. Без найденной на морском берегу раковины, которая всё знает про очередную тайну путешествия. Нельзя жить без знания, что мир полон друзей и что тот же юнга с пляшущей на волнах палубы через пять минут будет с тобой не разлей вода.
Нельзя, в конце концов, жить без уверенности, что самые страшные тираны из самых ужасных снов победимы, в принципе – победимы!
До новых встреч, Владислав Петрович! До встреч на страницах ваших книг!». – написал Юрий Шинкаренко.
